Полиграфические услуги - Еще раз о психологии и рационализме

Я очень хорошо знаю психологию. Я знаю ее так, что не каждый дипломированный психолог может составить мне конкуренцию, особенно выпускник шарашки, сотни которых на каждом углу выдают сейчас свидетельства о психологическом образовании. Именно это почти доскональное знакомство со специальностью позволит мне сыграть роль прокурора дьявола. В средние века на экзаменах по теологии будущие епископы должны были сразиться с адвокатом дьявола, одним из образованнейших священников, который доказательно опровергал положения христианства, а выпускник должен был их защищать. Но мое многолетнее разбирательство с предметом психологии привело к полному неприятию этой, можно сказать, антинаучной деятельности. Я превратилась в прокурора дьявола.

И сейчас я хочу, чтобы мы все вспомнили о… мушкетерах. Да-да, тех самых четырех, созданных Дюма-сыном. Несколько дней назад для демонстрации техник психологов я уже о них упоминала: сказала PavelM, что он, скорее, Арамис, чем Дартаньян, скорее, созерцатель, чем действующий персонаж. Эта фразу можно было истолковать так, что Арамис – созерцатель, а Дартаньян – деятель. Но в психологических терминах это совсем не так, чего PavelM, как я и предполагала, не заметил. И в своей вводной части я смело воспользуюсь терминами, вернее, иллюстрациями психологов. А они утверждают вот что: Дартаньян – генератор идей, Атос – аналитик, Арамис – критик, Портос – исполнитель. В терминах же физиолога И.П. Павлова, предложенных им на основании сочетаний скорости нервного возбуждения и торможения, мушкетеры выглядят так: Дартаньян – холерик (быстрая/медленная), Атос – флегматик (медленная/быстрая), Арамис – меланхолик (медленная/медленная), Портос – сангвиник (быстрая/быстрая). И здесь пытливый читатель может легко увидеть подмену понятий психологами, коей они грешат в устрашающих количествах. Темпераменты и характеры, а также эмоциональная сфера человека, как и память, восприятие, речь – предмет изучения академической науки под названием «Физиология». Центры вышеперечисленных проявлений психики человека находятся в мозге. Например, за эмоции отвечает полосатое тело, корка и подкорка головного мозга, а также вегетативная нервная система.

Однако, описывая четырех мушкетеров, психологи нам предложили замечательную иллюстрацию отношения человека к информации, принятию решения и действию. Здесь очень важно понять, уяснить, что иллюстрация – это всего лишь картинка, просто стилистический, фактически литературный, прием, и более ничего. Причины же того или иного отношения человека к принятию решений, как и эмоции, изучает физиология. Итак, очень важно знать, что одной из сфер человеческой психики, вернее деятельности центральной и вегетативной нервной систем, а именно эмоциями, психология НЕ ЗАНИМАЕТСЯ, что бы она сама ни декларировала по этому поводу. Максимум, что она может, - это наблюдать, фиксировать некоторые поведенческие реакции и давать красивые картиночные сравнения. Пользоваться такой библиотекой наблюдений можно только для общего развития, но ни в коем случае не для выводов о человеке, его поступках и причинах поступков.

Но вернемся к мушкетерам. Генератор, аналитик, критик и исполнитель – это не четыре разных человека. Все эти ЭТАПЫ действия осуществляются в мозге КАЖДОГО человека. В зависимости от наследственности и деятельности мозга и вегетатики, в ком-то больше дартаньяна, в ком-то других мушкетеров. Люди-дартаньяны – это вечные дети. Им приходит в голову идея, и, не считаясь ни с чем, их начинает нести. Зачастую дартаньяны очень мало знают, плохо или вообще не образованы (как и прототип), но большинство великих ученых принадлежат к этому типу. Альберт Эйнштейн сказал, что все великие открытия были сделаны теми, кто не знал, что это невозможно. Однако следует иметь в виду, что все гении – дартаньяны, но не все дартаньяны гении. Есть просто козлы, чье мышление так и остается на уровне ребенка: им можно прогнать любую глупость, и они поверят, т.к. не обладают ни критичностью (нет Арамиса), ни аналитическими способностями (нет Атоса), и уж точно только с большим трудом их можно заставить что-то сделать (нет Портоса). Вспомните, какую лапшу взрослые вешают на уши детям хотя бы на тему размножения человека. И до определенного возраста человеческими детенышами эта информация принимается на веру без предъявления требований доказательств. А как сложно добиться того, чтобы ребенок убрал за собой разбросанные игрушки! Зато сколько у них придумок каждую секунду, сколько предложений! Это и есть возраст дартаньяна, вечного ребенка, фонтанирующего идеями.

Но ребенок должен расти. И в нем появится Арамис, который, получив новую информацию, сам себе задаст вопрос: «А не фигня ли это?», во всём засомневается, всё подвергнет критике. А затем Атос должен проанализировать массив новой и накопленной информации и выдать решение, нужно ли совершать поступок и как именно. Ну, и, конечно, Портос , последний из вышедших на сцену, сможет осуществить принятое решение и сделать это правильно.

Итак, еще раз важное: в каждом человеке присутствует генератор идей, их критик, аналитик и исполнитель. В зависимости от физиологии и генной информации индивида каждое из этих свойств психики может проявляться в большей или меньшей степени. Психология не может изучать психику человека – ни речь, ни память, ни эмоции, ни рефлексы, т.к. за все эти проявления отвечает центральная и вегетативная нервные системы человека. Изучением этих процессов, а следовательно, выяснением их причин, занимается физиология. Всё, что может психология, - это фиксировать некоторые поведенческие моменты и красиво их описывать (бихевеористика).

Чтобы завершить с мушкетерами и перейти непосредственно к комментированию статьи, я хочу обратить внимание на еще один интересный момент. Если мы примем тезис о том, что четыре типажа мушкетеров – это проявления свойств психики одного человека, то следующее, что нам придется сделать, - это задаться вопросом: так почему же Дюма так противопоставляет Дартаньяна всем остальным? Своему роману он дает название не «Четыре мушкетера», не «Четыре товарища», не просто «Мушкетеры». Нет, он отделяет одного от трех остальных: «Дартаньян и три мушкетера», несмотря на то, что гасконец тоже, в общем-то, не хрен собачий, а вполне себе мушкетер. И здесь Дюма дает нам еще одну картинку: генераторы идей всегда противостоят миру. Согласно многим философским, физическим и физиологическим концепциям весь мир, как вовне человека, так и внутри него – есть не что иное как вечная балансировка между процессами порядка и хаоса, стабильности и изменений, созидания и разрушения, а некоторые могут добавить – добра и зла. Эти процессы происходят постоянно и в одном и том же микрокосме – веществе, теле, человеке. Ни один из этих процессов не может возобладать, т.к. в ту же секунду мир рухнет в буквальном смысле этого слова. Из точных наук мы знаем, что самой устойчивой фигурой является треугольник – и вот три мушкетера как три точки опоры. Для того чтобы микрокосм существовал, мы должны добавить дестабилизирующий фактор – и вот трем точкам опоры, трем мушкетерам, противопоставляется хаос в лице Дартаньяна. Количество генераторов идей в социуме не так уж мало. Их фонтаны заливают человечество идеями не одно тысячелетие, и ценность сонма этих идей, как правило, исчезающе мала. Мой отец-физик любил приводить шуточный пример о том, как один НИИ десять лет бился над созданием бильярдного шара с волосами и наконец создал его. Вопрос, зачем нужен бильярдный шар с волосами, в голову «ученым» так и не пришел. Дартаньяны, создатели бильярдных шаров с волосами, несут в себе реальную угрозу, но… именно они стимулируют научно-технический прогресс. И если бы их стало хотя бы на одного меньше, мир в глобальном понимании этого слова был бы уничтожен. Однако, это произошло бы гораздо быстрее, выбей мы любую из трех точек опор, например, Арамиса, всегда и во всём сомневающегося критика.

Это Дартаньян в нас говорит: «Давай прочитаем статью. Она такая интересная!» И, повинуясь нашему генератору, мы будем читать всё, что под руку подвернется – о конце эры кремниевой микроэлектроники, о морфемных особенностях калькирования, о чистке чакр и соединении эгрегоров, о соционической классификации. Но, окончив чтение, меланхоличный Арамис должен засомневаться во всём прочитанном, призвать не верить ни единому слову, потребовать доказательств каждой мало-мальской сентенции и термину. Истинный Арамис будет задавать вопросы «как, зачем, почему» до тех пор, пока не упрется в атом или даже в бозон Хиггса. Арамис не поленится и полезет проверять не только то, чего он не знает, но даже то, что он знает.

И в этой теме мы имели возможность неоднократно убедиться, что Арамисов в нас до обидного мало. Вот Valery говорит: «Я не отказываюсь от диагноза «фрустрация», потому что несколько раз смотрел значение этого слова, но запомнить его так и не смог». Очень странная логика, не находите? Казалось бы, ну и что, что не смог запомнить? Сидя у компьютера, сверяться со словарями можно бесчисленное количество раз, т.к. информация важна здесь и сейчас, оперативно. Но нет, человек отказывается от ее проверки по несущественной причине – «не могу запомнить слово», хотя смысл консультаций со словарями заключается вовсе не в запоминании написанного, а в ПОНИМАНИИ написанного. Настоящий Арамис не позволил бы себе такого расслабления.

Я хотела бы задать вопрос вам, Кирилл. Хорошо ли вы слышите голос внутреннего Арамиса? Во всем ли вы сомневаетесь? Сколько раз за время чтения статьи, на которую вы даете ссылку, вы проконсультировались со словарями и энциклопедиями? Мой аббат Дэрбле заставил меня это сделать как минимум пять раз. В статье я встретила только один.. хм, хм… термин, полностью мне незнакомый, с которым я столкнулась впервые в жизни, и, безусловно, я его проверила. Смысл всех остальных слов и терминов мне был известен, и верное значение каждого из них я могла бы дать, не заглядывая в словарь. Но невзирая на это я всё равно еще раз уточнила всё, в чем хоть на йоту засомневался Арамис.

Здесь я хочу расстаться с аббатом, коего люблю, наверное, больше всех. Как обычно он сослужил мне хорошую службу, но теперь мне нужен граф де ля Фер. Настала очередь Атоса: он проанализирует полученную информацию и поможет мне разобраться, готова ли я согласиться с представленной точкой зрения и принять ее для оперирования будущей информацией, могу ли я в дальнейшем выбирать ее в качестве опоры для выводов.

Главное оружие Атоса логика. Для начала я решу, что буду пользоваться только общепринятой, академической терминологией: если у стакана верх запаян, а дна нет, значит, эта терминология ложная. Затем вспомню, что ложные посылки могут привести только к ложным выводам: Василий женщина, поэтому у него есть влагалище. Ну, а в конце я вспомню, что любое повествование должно иметь три части: вводную, где автор обоснует свое обращение к проблематике; основную, где автор описывает суть проблемы; и заключительную, где автор делает вывод по описанной проблеме. Ах, чуть не забыла! В заключительной части автор должен ответить именно на вопрос, который он обозначил в начале, чтобы не получилось «как вы себя чувствуете?» - «половина седьмого». И конечно же, не должно возникнуть никаких парадоксов! Или им должны быть найдены решения.

Ну, всё, кажется, после первого ознакомительного мы готовы приступать к более тщательному чтению «Интервью о психологии сельских жителей».